Կամքի հարցը հեչ էլ հանված չի, բայց այս գիրքը մոտիվացիային և ինքնատիրապետման հարցերի մասին ահագին հետաքրքիր ինֆորմացիա է պարունակում։ Ծաղկաքաղս ստորև

Психологи доказали: мы ошибочно полагаем, что в будущем нас ждет больше свободного времени, нежели сегодня. Эту проделку разума удачно подловили два

Мы ошибочно, но упрямо верим, что завтра поступим не так, как сегодня. Я выкурю эту сигарету, но завтра я завяжу. Сегодня я пропущу спортзал, но точно пойду завтра. Я раскошелюсь на подарки к праздникам, но потом буду обходить магазин стороной месяца три.

Автор доказал, что курильщики, которых просили выкуривать одно и то же число сигарет в день, постепенно начинали курить меньше — хотя изначально им такой задачи не ставили. Рахлин утверждает, что прием срабатывает, потому что курильщики лишаются привычной увертки, будто завтра все пойдет по-другому.

Исследователи обнаружили, что в чизбургере с салатом посетители видят меньше калорий, чем в одиноком чизбургере без гарнира.

оказались наиболее восприимчивы к эффекту ореола: они вычитали до 100 калорий из бургера, если к нему добавлялся салат.

Мы готовы на все, что даст нам ощущение причастности — лишь бы проблема перестала нас донимать. А избавившись от вины и стыда, мы со спокойной душой вернемся к повседневному вредительству.

эффект поблажки

Нравственная поблажка, по сути, сигнализирует о кризисе идентичности.

Чтобы обойти ловушки нравственных поблажек, нам надо осознать, что мы желаем себе наилучшего и хотим жить в соответствии со своими высшими ценностями. Когда это произойдет, мы уже не будем считать свои импульсивные, ленивые, легко поддающиеся соблазну ипостаси «настоящими “я”». Мы уже не будем действовать так, словно нас надо подкупать, обманывать, принуждать идти к цели, а потом награждать за малейшее усилие.

Основная “мысль; когда мы’ превращаем волевые испытания в мерила нравственной ценности, хорошие поступки дают нам право плохо себя вести. Чтобы укрепить самоконтроль, забудьте о добродетели, сосредоточьтесь на целях и ценностях.

Олдс продолжал считать, что к такому поведению может побудить лишь блаженство.

Олдс и Милнер открыли не центр удовольствия, а то, что нейробиологи теперь называют системой подкрепления. Область, которую они стимулировали, была частью самой примитивной мотивационной мозговой структуры, которая возникла, чтобы побуждать нас к действию и потреблению. Поэтому первая крыса Олдса и Милнера вертелась в

Каждая стимуляция поощряла крысу к дальнейшей стимуляции, но никогда не приводила к удовлетворению.

Когда мозг замечает возможность награды, он выделяет нейромедиатор дофамин. Дофамин приказывает остальному мозгу сосредоточиться на этой награде и во что бы то ни стало получить ее в наши жадные ручонки.

Мы резвы, бодры и увлечены. Мы чуем возможность удовольствия и готовы усердно

Но ясно одно: это не переживание чего-то приятного — удовольствия, наслаждения или самой награды. Исследования показывают, что можно уничтожить всю дофаминовую систему в мозге крысы, но животинка все равно скорчит довольную мордаху, если вы покормите ее сахарком. Только вот работать за лакомство ее уже не заставишь.

В 2001 году стэнфордский нейробиолог Брайан Кнутсон опубликовал убедительное исследование, в котором доказал, что дофамин отвечает за предвкушение, а не за переживание награды.

Эволюции плевать на счастье, но она обещает его, чтобы мы боролись за жизнь.

Ключевое действие, которое мы совершаем в Интернете,  — идеальная метафора обещания награды: мы ищем. И ищем. И снова ищем, кликая мышкой, как… как крыса в клетке, надеясь на следующее «попадание», в ожидании ускользающей награды, которая наконец-таки

В одном исследовании обнаружилось, что видеоигра вызывает всплеск дофамина, сопоставимый с использованием амфетамина: дофаминовая лихорадка сопутствует как игровой, так

Станьте дофаминовыми детективами

Наша система подкрепления возбуждается гораздо сильнее при возможном крупном выигрыше, нежели при гарантированном небольшом вознаграждении, и мы готовы на все, лишь бы победить.

нейромедиатор

гормоны стресса.

Когда мы погружаемся в похожее состояние, то приписываем удовольствие объекту, который запустил дофаминовый ответ, а стресс — тому, что этой штуки у нас нет. Мы не замечаем, что объект желания вызывает и предвкушение наслаждения, и стресс одновременно.

На самом деле сейчас нейробиологи полагают, что слабая работа системы подкрепления является биологической основой депрессии. Ученые

Если мы хотим владеть собой, нам нужно отличать настоящие награды, которые придают нашей жизни смысл, от ложных, которые отвлекают нас и порождают зависимости. Научиться этому, пожалуй, лучшее, что мы можем. Это не всегда просто, но понимание процессов, происходящих в мозге, способно слегка облегчить задачу. Помня о крысе Олдса и Милнера, которая жмет на рычаг, мы сохраним ясный рассудок в моменты искушений и не позволим мозгу нас обманывать.

Основная мысль: наш мозг путает обещание награды с гарантией счастья, и мы ищем удовольствия в объектах, которые его не дают.

обещание награды.

По исследованию 2009 года, предупреждения о смерти вызывают у курильщиков стресс и чувство страха — на что и надеются в министерстве здравоохранения. Но, к сожалению, это беспокойство подталкивает курильщиков к их излюбленной стратегии снятия стресса — курению.

Чем сильнее человек корил себя за то, сколько выпил предыдущей ночью, тем больше он выпивал этой ночью и следующей.

«Какого черта, я уже нарушил диету, могу лопать все».

обещание), так какого черта, оторвусь по полной». Что важно, не сам факт первой уступки приводит к крупному срыву, а именно чувства вины, стыда, безнадежности, потери контроля, которые за ней следуют.

Исследования показывают, что, вознамерившись сесть на диету, люди чувствуют себя сильнее, а от планов заняться спортом кажутся себе выше (но

наркотик. Синдром ложной надежды особенно коварен, так как маскируется под самоконтроль. И он здорово нас обманывает: готова поспорить, вы не сразу поняли, что я описываю еще одну ловушку силы воли, а не положительное качество раскаяния.

поведенческой экономике это называется ограниченной рациональностью: мы рациональны, пока не приходится действовать. Мы чудесно рассуждаем обо всем в теории, но, когда сталкиваемся с соблазном, мозг переходит в режим поиска награды и добивается, чтобы мы ее не упустили.

Именно «мгновенность» мгновенного наслаждения захватывает наш мозг и меняет наши предпочтения.

будете здоровы и успешны. Впервые к долгосрочным последствиям личного процента скидки обратились в эксперименте «Зефирный тест» — и он вошел в классику психологии. В конце 60-х стэнфордский психолог Уолтер Мишел предложил группе четырехлетних детей выбор: одно лакомство сейчас или два через 15 минут. Объяснив задачу, ученый оставлял ребенка в комнате наедине с зефиркой и колокольчиком. Если малыш дожидался экспериментатора, то получал два лакомства. Но если ему было невмоготу, он звонил в колокольчик и сразу же съедал угощение. Большинство четырехлеток выбирали стратегию, которую мы с вами сочтем наименее эффективной: они пялились на зефирку и воображали, какова она на вкус. Эти малыши решали вопрос в секунды. Те же, что терпели ради добавки, старались отвести взгляд от обещания награды. Сохранилась восхитительная видеозапись, как дети дожидались сладостей, и она дает нам поразительно наглядный урок самоконтроля. Девочка закрывает лицо волосами, чтобы не видеть лакомства; мальчик неотрывно смотрит на зефирку, но отодвигает колокольчик как можно дальше, чтобы не дотянуться до него; другой мальчик решает лизать угощение, но не есть его (что предвещает в парне будущего политика).

Шеллинг утверждает, что для достижения целей нужно сокращать альтернативы.

Судя по данным компьютерной томографии головного мозга, когда мы думаем о себе в настоящем и в будущем, то задействуем разные области мозга. Поразительно, но при мыслях о будущем молчат зоны, которые связаны с образом «я». Словно мы воображаем, как кто-то другой наслаждается закатом или вкушает пищу. То же самое происходит, когда людей просят описать черты своего характера в настоящем и будущем. Участники

привычка мозга обращаться с будущим «я» как с другим человеком критически влияет на самоконтроль.

что люди не откладывают на будущее, так как им не хочется отдавать свои кровные незнакомцу.

Студенты, которые взаимодействовали с будущими «я», откладывали в два раза больше денег на пенсионный счет, нежели те, кто сидел перед настоящим зеркалом и видел свое молодое отражение. После знакомства с будущими «я» участники охотнее вкладывали в них — и, соответственно, в себя.

В одном эксперименте лежебок просили представить себе либо положительное будущее «я», которое регулярно занимается спортом и отличается отменным здоровьем, либо отрицательное — малоподвижное и страдающее от разных болячек. Обе картинки поднимали людей с диванов: два месяца спустя они больше занимались спортом, чем контрольная группа, у которой не было такого задания.

Основная мысль: когда нам не удается видеть будущее четко, мы поддаемся искушениям и медлим.

—

Со временем наименее подготовленный кадет эскадрильи снижал уровень физической подготовки сокурсников. По сути, как только новобранец прибывал на учебу, показатель самого слабого кадета в подразделении лучше предсказывал результаты новичка, чем школьные оценки.

Мы уже поняли, что, когда дело доходит до самоконтроля, человеческий разум не являет собой цельное единство, а дробится на множество «я», которые борются за этот контроль. Одно «я» требует сиюминутных наслаждений, а другое — помнит о ваших главных целях. Текущее «я» может быть связано или не связано с будущим «я». И как будто мало этой толпы: оказывается, в вашей голове живет еще несколько человек.

У нас есть особые нейроны — они называются зеркальными, их единственная задача[ 38] — отслеживать, что думают, чувствуют и делают другие люди.

Вы вздрагиваете и мгновенно понимаете, что я чувствую. Опыт боли настолько реален, что нервы в вашем спинном мозге даже попытаются подавить входящие болевые сигналы от вашей правой руки — словно это вы порезались! Этот инстинкт сопереживания помогает нам понимать чувства других людей и отвечать на них.

Социальные эпидемии распространяются по сетям взаимного уважения и приязни, а не по трафарету улиц.

Оказывается, когда мы думаем о людях, которых любим и уважаем, с которыми ощущаем душевное родство, наш разум распознает их скорее как нас, чем как не нас. Это видно на томографии мозга, когда взрослые люди думают сначала о себе, а потом о своих матерях.

На листовках с социальным доказательством красовалось: «99 процентов жителей вашего района утверждают, что выключают лишний свет, чтобы сэкономить электричество». Эти послания 371 дом получал еженедельно на протяжении месяца. Причем всем хозяйствам всегда доставались одни и те же: четыре социальных доказательства подряд или четыре «помогите будущим поколениям». Чтобы узнать,

Единственное, что убеждало людей снизить потребление электроэнергии,  — что «все так делают». Прочие мотивировки, которыми якобы руководствовались люди, не отразились на их поведении.

Обычно нам кажется, что самоконтроль — это триумф холодного разума над страстными порывами, но гордость и стыд зарождаются в «эмоциональном» мозге, а не в рассудительной префронтальной коре. Социальные эмоции возникли в ходе эволюции, чтобы помочь нам поддерживать хорошую репутацию в племени, как страх помогает уберечься от опасности, а гнев — защититься в бою.

Лабораторные исследования показывают, что вина снижает вариабельность сердечного ритма — наш телесный резерв силы воли.

— Чувствуйте, что чувствуется, но — не верьте всему, что думается. Когда вам на ум придет неприятная мысль, отметьте, как она ощущается в вашем теле. Затем переведите внимание на дыхание и представьте, как мысль растворяется или уходит.

Правильный фильм тот, который не стыдно посмотреть с пятилетним ребенком.

«Счастье» — от слова «сейчас». Сейчас хорошо, сейчас хочу и получаю.

Мозговые заболевания выходят в мире на первое место, уже переигрывают сердечно-сосудистые и онкологию.

Американская статистика говорит о том, что половина населения в депрессии. Инсульты молодеют. Альцгеймер, Паркинсон… Аутистов сколько! Это все связано с мозгом.

Психологи доказали: мы ошибочно полагаем, что в будущем нас ждет больше свободного времени, нежели сегодня. Эту проделку разума удачно подловили два

Мы ошибочно, но упрямо верим, что завтра поступим не так, как сегодня. Я выкурю эту сигарету, но завтра я завяжу. Сегодня я пропущу спортзал, но точно пойду завтра. Я раскошелюсь на подарки к праздникам, но потом буду обходить магазин стороной месяца три.

Автор доказал, что курильщики, которых просили выкуривать одно и то же число сигарет в день, постепенно начинали курить меньше — хотя изначально им такой задачи не ставили. Рахлин утверждает, что прием срабатывает, потому что курильщики лишаются привычной увертки, будто завтра все пойдет по-другому.

Исследователи обнаружили, что в чизбургере с салатом посетители видят меньше калорий, чем в одиноком чизбургере без гарнира.

оказались наиболее восприимчивы к эффекту ореола: они вычитали до 100 калорий из бургера, если к нему добавлялся салат.

Мы готовы на все, что даст нам ощущение причастности — лишь бы проблема перестала нас донимать. А избавившись от вины и стыда, мы со спокойной душой вернемся к повседневному вредительству.

эффект поблажки

Нравственная поблажка, по сути, сигнализирует о кризисе идентичности.

Чтобы обойти ловушки нравственных поблажек, нам надо осознать, что мы желаем себе наилучшего и хотим жить в соответствии со своими высшими ценностями. Когда это произойдет, мы уже не будем считать свои импульсивные, ленивые, легко поддающиеся соблазну ипостаси «настоящими “я”». Мы уже не будем действовать так, словно нас надо подкупать, обманывать, принуждать идти к цели, а потом награждать за малейшее усилие.

Основная “мысль; когда мы’ превращаем волевые испытания в мерила нравственной ценности, хорошие поступки дают нам право плохо себя вести. Чтобы укрепить самоконтроль, забудьте о добродетели, сосредоточьтесь на целях и ценностях.

Олдс продолжал считать, что к такому поведению может побудить лишь блаженство.

Олдс и Милнер открыли не центр удовольствия, а то, что нейробиологи теперь называют системой подкрепления. Область, которую они стимулировали, была частью самой примитивной мотивационной мозговой структуры, которая возникла, чтобы побуждать нас к действию и потреблению. Поэтому первая крыса Олдса и Милнера вертелась в

Каждая стимуляция поощряла крысу к дальнейшей стимуляции, но никогда не приводила к удовлетворению.

Когда мозг замечает возможность награды, он выделяет нейромедиатор дофамин. Дофамин приказывает остальному мозгу сосредоточиться на этой награде и во что бы то ни стало получить ее в наши жадные ручонки.

Мы резвы, бодры и увлечены. Мы чуем возможность удовольствия и готовы усердно

Но ясно одно: это не переживание чего-то приятного — удовольствия, наслаждения или самой награды. Исследования показывают, что можно уничтожить всю дофаминовую систему в мозге крысы, но животинка все равно скорчит довольную мордаху, если вы покормите ее сахарком. Только вот работать за лакомство ее уже не заставишь.

В 2001 году стэнфордский нейробиолог Брайан Кнутсон опубликовал убедительное исследование, в котором доказал, что дофамин отвечает за предвкушение, а не за переживание награды.

Эволюции плевать на счастье, но она обещает его, чтобы мы боролись за жизнь.

Ключевое действие, которое мы совершаем в Интернете,  — идеальная метафора обещания награды: мы ищем. И ищем. И снова ищем, кликая мышкой, как… как крыса в клетке, надеясь на следующее «попадание», в ожидании ускользающей награды, которая наконец-таки

В одном исследовании обнаружилось, что видеоигра вызывает всплеск дофамина, сопоставимый с использованием амфетамина: дофаминовая лихорадка сопутствует как игровой, так

Станьте дофаминовыми детективами

Наша система подкрепления возбуждается гораздо сильнее при возможном крупном выигрыше, нежели при гарантированном небольшом вознаграждении, и мы готовы на все, лишь бы победить.

нейромедиатор

гормоны стресса.

Когда мы погружаемся в похожее состояние, то приписываем удовольствие объекту, который запустил дофаминовый ответ, а стресс — тому, что этой штуки у нас нет. Мы не замечаем, что объект желания вызывает и предвкушение наслаждения, и стресс одновременно.

На самом деле сейчас нейробиологи полагают, что слабая работа системы подкрепления является биологической основой депрессии. Ученые

Если мы хотим владеть собой, нам нужно отличать настоящие награды, которые придают нашей жизни смысл, от ложных, которые отвлекают нас и порождают зависимости. Научиться этому, пожалуй, лучшее, что мы можем. Это не всегда просто, но понимание процессов, происходящих в мозге, способно слегка облегчить задачу. Помня о крысе Олдса и Милнера, которая жмет на рычаг, мы сохраним ясный рассудок в моменты искушений и не позволим мозгу нас обманывать.

Основная мысль: наш мозг путает обещание награды с гарантией счастья, и мы ищем удовольствия в объектах, которые его не дают.

обещание награды.

По исследованию 2009 года, предупреждения о смерти вызывают у курильщиков стресс и чувство страха — на что и надеются в министерстве здравоохранения. Но, к сожалению, это беспокойство подталкивает курильщиков к их излюбленной стратегии снятия стресса — курению.

Чем сильнее человек корил себя за то, сколько выпил предыдущей ночью, тем больше он выпивал этой ночью и следующей.

«Какого черта, я уже нарушил диету, могу лопать все».

обещание), так какого черта, оторвусь по полной». Что важно, не сам факт первой уступки приводит к крупному срыву, а именно чувства вины, стыда, безнадежности, потери контроля, которые за ней следуют.

Исследования показывают, что, вознамерившись сесть на диету, люди чувствуют себя сильнее, а от планов заняться спортом кажутся себе выше (но

наркотик. Синдром ложной надежды особенно коварен, так как маскируется под самоконтроль. И он здорово нас обманывает: готова поспорить, вы не сразу поняли, что я описываю еще одну ловушку силы воли, а не положительное качество раскаяния.

поведенческой экономике это называется ограниченной рациональностью: мы рациональны, пока не приходится действовать. Мы чудесно рассуждаем обо всем в теории, но, когда сталкиваемся с соблазном, мозг переходит в режим поиска награды и добивается, чтобы мы ее не упустили.

Именно «мгновенность» мгновенного наслаждения захватывает наш мозг и меняет наши предпочтения.

будете здоровы и успешны. Впервые к долгосрочным последствиям личного процента скидки обратились в эксперименте «Зефирный тест» — и он вошел в классику психологии. В конце 60-х стэнфордский психолог Уолтер Мишел предложил группе четырехлетних детей выбор: одно лакомство сейчас или два через 15 минут. Объяснив задачу, ученый оставлял ребенка в комнате наедине с зефиркой и колокольчиком. Если малыш дожидался экспериментатора, то получал два лакомства. Но если ему было невмоготу, он звонил в колокольчик и сразу же съедал угощение. Большинство четырехлеток выбирали стратегию, которую мы с вами сочтем наименее эффективной: они пялились на зефирку и воображали, какова она на вкус. Эти малыши решали вопрос в секунды. Те же, что терпели ради добавки, старались отвести взгляд от обещания награды. Сохранилась восхитительная видеозапись, как дети дожидались сладостей, и она дает нам поразительно наглядный урок самоконтроля. Девочка закрывает лицо волосами, чтобы не видеть лакомства; мальчик неотрывно смотрит на зефирку, но отодвигает колокольчик как можно дальше, чтобы не дотянуться до него; другой мальчик решает лизать угощение, но не есть его (что предвещает в парне будущего политика).

Шеллинг утверждает, что для достижения целей нужно сокращать альтернативы.

Судя по данным компьютерной томографии головного мозга, когда мы думаем о себе в настоящем и в будущем, то задействуем разные области мозга. Поразительно, но при мыслях о будущем молчат зоны, которые связаны с образом «я». Словно мы воображаем, как кто-то другой наслаждается закатом или вкушает пищу. То же самое происходит, когда людей просят описать черты своего характера в настоящем и будущем. Участники

привычка мозга обращаться с будущим «я» как с другим человеком критически влияет на самоконтроль.

что люди не откладывают на будущее, так как им не хочется отдавать свои кровные незнакомцу.

Студенты, которые взаимодействовали с будущими «я», откладывали в два раза больше денег на пенсионный счет, нежели те, кто сидел перед настоящим зеркалом и видел свое молодое отражение. После знакомства с будущими «я» участники охотнее вкладывали в них — и, соответственно, в себя.

В одном эксперименте лежебок просили представить себе либо положительное будущее «я», которое регулярно занимается спортом и отличается отменным здоровьем, либо отрицательное — малоподвижное и страдающее от разных болячек. Обе картинки поднимали людей с диванов: два месяца спустя они больше занимались спортом, чем контрольная группа, у которой не было такого задания.

Основная мысль: когда нам не удается видеть будущее четко, мы поддаемся искушениям и медлим.

—

Со временем наименее подготовленный кадет эскадрильи снижал уровень физической подготовки сокурсников. По сути, как только новобранец прибывал на учебу, показатель самого слабого кадета в подразделении лучше предсказывал результаты новичка, чем школьные оценки.

Мы уже поняли, что, когда дело доходит до самоконтроля, человеческий разум не являет собой цельное единство, а дробится на множество «я», которые борются за этот контроль. Одно «я» требует сиюминутных наслаждений, а другое — помнит о ваших главных целях. Текущее «я» может быть связано или не связано с будущим «я». И как будто мало этой толпы: оказывается, в вашей голове живет еще несколько человек.

У нас есть особые нейроны — они называются зеркальными, их единственная задача[ 38] — отслеживать, что думают, чувствуют и делают другие люди.

Вы вздрагиваете и мгновенно понимаете, что я чувствую. Опыт боли настолько реален, что нервы в вашем спинном мозге даже попытаются подавить входящие болевые сигналы от вашей правой руки — словно это вы порезались! Этот инстинкт сопереживания помогает нам понимать чувства других людей и отвечать на них.

Социальные эпидемии распространяются по сетям взаимного уважения и приязни, а не по трафарету улиц.

Оказывается, когда мы думаем о людях, которых любим и уважаем, с которыми ощущаем душевное родство, наш разум распознает их скорее как нас, чем как не нас. Это видно на томографии мозга, когда взрослые люди думают сначала о себе, а потом о своих матерях.

На листовках с социальным доказательством красовалось: «99 процентов жителей вашего района утверждают, что выключают лишний свет, чтобы сэкономить электричество». Эти послания 371 дом получал еженедельно на протяжении месяца. Причем всем хозяйствам всегда доставались одни и те же: четыре социальных доказательства подряд или четыре «помогите будущим поколениям». Чтобы узнать,

Единственное, что убеждало людей снизить потребление электроэнергии,  — что «все так делают». Прочие мотивировки, которыми якобы руководствовались люди, не отразились на их поведении.

Обычно нам кажется, что самоконтроль — это триумф холодного разума над страстными порывами, но гордость и стыд зарождаются в «эмоциональном» мозге, а не в рассудительной префронтальной коре. Социальные эмоции возникли в ходе эволюции, чтобы помочь нам поддерживать хорошую репутацию в племени, как страх помогает уберечься от опасности, а гнев — защититься в бою.

Лабораторные исследования показывают, что вина снижает вариабельность сердечного ритма — наш телесный резерв силы воли.

— Чувствуйте, что чувствуется, но — не верьте всему, что думается. Когда вам на ум придет неприятная мысль, отметьте, как она ощущается в вашем теле. Затем переведите внимание на дыхание и представьте, как мысль растворяется или уходит.